На момент сокращения женщина находилась в законном браке, но суд восстановил ее на работе, решив, что она - одинокая мать, потому что ее ребенок по-прежнему не имел отца.

С., начальник расчётного отдела, в одиночку воспитывала дочь, в свидетельстве о рождении которой не было указано отца. Выйдя замуж, она родила сына и ушла в трёхлетний "декретный" отпуск. По выходе из отпуска она выяснила, что за время её отсутствия весь отдел сократили, а через неделю работодатель планирует вывести из штатного расписания и её должность. Объявив, что вакансий для С. нет, и передвинув дату сокращения на 2 месяца с момента уведомления, работодатель вначале объявил работнице о простое, а в положенный срок уволил по сокращению (пункт 2 части первой статьи 81 ТК).

С. обратилась в суд, требуя, среди всего прочего, восстановления на работе, взыскания зарплаты за вынужденный прогул и компенсации морального вреда в 100 тыс рублей.

Суд первой инстанции решил, что процедура увольнения была соблюдена, и отказал С. Истица указывала, что является одинокой матерью, но суд отметил, что на момент сокращения она состояла в зарегистрированном браке и потому не подпадает под гарантии статьи 261 ТК (гарантии беременным женщинам и лицам с семейными обязанностями).

Однако поданная в Санкт-Петербургский горсуд (дело № 33-13981/2018) апелляция отменила это решение. Определение одинокой матери в федеральном законодательстве отсутствует. Сославшись на ряд старых норм, в том числе времён СССР, суд сделал вывод о том, что "мать обладает статусом одинокой, если является единственным лицом, наделенным родительскими правами и несущим родительские обязанности по воспитанию своих детей". Последующее вступление в брак, как считает суд, этого статуса не отменяет, если женщина продолжает получать социальные выплаты.

Согласно представленным суду справкам С. на момент увольнения продолжала получать пособия. Истица пояснила, что её ребёнка муж не усыновил и материально не содержит, а совместного бюджета супруги не ведут — следовательно, как отметил суд, оснований полагать, что ее муж "каким-либо образом осуществляет родительские права и обязанности" в отношении несовершенной дочери С., не имеется. Поскольку в личном деле С. отсутствовали сведения об усыновлении её дочери, суд счёл работодателя осведомлённым о том, что работница имела статус одинокой матери — следовательно, уволена она была незаконно.

Суд восстановил истицу в должности и обязал работодателя выплатить С. заработок за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда, правда, в пять раз ниже заявленной.